Тупое серое небо нависало над крышами, пребывая в постоянной готовности выплеснуть из себя влагу. Небо страдало недержанием. плохое начало лета. Воздух был холоден и зелёные листья клёнов и тополей ёжились от соприкосновения с ним, как девушка в короткой юбке и летнем пиджаке, зябнущая на остановке, но упорно одевающаяся по календарю, а не по погоде.

Открылась с пищанием домофона дверь подъезда. Оттуда устало вывалилась пенсионерка, а мимо её ног деловито прошмыгнул чёрно-белый кот и направился в полутёмное нутро подъезда, наполненное смрадом мусоропровода. Кот поднялся на четвертый этаж, обнюхал железную дверь, покрашенную светло-зеленой краской, и, нехотя, поскреб ее когтями. За дверью ждали. Она тут же приоткрылась, впуская кота, и мягко захлопнулась.

А я задумчиво сидел на ступеньках лестничного марша. В пакете таяли и сливались в нерушимые братские объятия пельмени. На крашеном ещё в советские годы бетоне стояла початая мной бутылка водки. Рука же моя в сотый раз ощупывала карман, успешно перенёсший операцию по удалению из него ключей, денег и мобильного телефона. Карман лишь беспечно помахивал краями распоротого бритвой брюха.